Пути современной биологии

М. М. ЗАВАДОВСКИЙ 

М. М. ЗАВАДОВСКИЙ 

ПУТИ 
СОВРЕМЕННОЙ   БИОЛОГИИ 

МОСКВА 
2022 

УДК 57 
 ББК 28г 
        З 13 

Завадовский М.М. 

З 13 

Пути современной биологии / М.М. Завадовский. Составлено кандидатом 
биологических наук С.П. Пчеленко: [Электронный ресурс]: / Текст. дан. и граф. – 
М.: Изд. «Научный консультант», 2022. – 1 электрон. опт. диск (CD-R). – Объем 
издания: 2,2 Мб.; Тираж 500 экз.,– Систем. требования: IBMPC с процессором 
Intel(R) Pentium (R) CPU G3220 @; частота 3.00 GHz; 4Гб RAM; CD-ROM 
дисковод; Windows 7 Ultimate; мышь; клавиатура, Adobe Acrobat XI Pro, Adobe 
Reader. 

Черновой макет этой книги был подготовлен самим М.М. Завадовским в 1946 году 
в разгар борьбы с генетикой в нашей стране. М.М. Завадовский, как никто серьёзно 
относился к этой борьбе. И одна из созидающих идей этой книги – показать на примерах 
исследований учёных, что генетика – естественный этап на пути развития биологии. 
Вторая идея книги – как  трудно пробивает себе путь, то новое, что появляется в науке. И 
какое это всё же счастье быть причастным к появлению нового в науке. И трудностей и 
счастья в жизни М.М. Завадовского было сполна: он зачинатель нескольких направлений 
в науке.  
М.М. Завадовский не успел опубликовать эту книгу. Сегодня это делаем мы.  
Актуальность данной публикации не вызывает сомнений. Эта книга – прекрасное 
дополнение  к учебникам (хрестоматия) по биологическим дисциплинам и истории науки: 
более 100 имён учёных Вы встретите на её страницах. Авторы проекта – Академик             
Л.К. Эрнст, к.б.н. В.В. Ельчанинов и к.б.н. С.П. Пчеленко – в написанных ими материалах 
к книге, по мере своих сил и знаний способствовали этой образовательной линии 
представляемой книги. 

Книга 
предназначена 
для 
преподавателей, 
аспирантов 
и 
студентов, 
специализирующихся в области биологии. 

Составитель: кандидат биологических наук С.П. Пчеленко. 
Предисловие: кандидат биологических наук С.П. Пчеленко.  
Послесловие: академик Л.К. Эрнст и кандидат биологических наук В.В. Ельчанинов. 

ISBN  978-5-907477-91-9 

© Завадовский М.М., 2022 
© Пчеленко С.П.,, 2022 
 © Оформление. Издательство  
 «Научный консультант», 2022 

Марине Михайловне Завадовской-Саченко  
– неутомимому инициатору публикации
научного наследия отца посвящена эта книга 

Пошли Судьба и нам таких детей 

СОДЕРЖАНИЕ 

1. С.П. Пчеленко. Три судьбы на фоне социального эксперимента:
В.И.Вернадский, М.М.Завадовский, А.А.Любищев………………………………7

2. М.М. Завадовская. О публикации работ М.М. Завадовского………………………24

3. Завадовский М.М. От автора…………………………………………………………26

3. Завадовский М.М. Краткая аннотация подготовляемой к печати книге книги…27

4. И.П. Павлов (1849 – 1936): размышления у могилы великого биолога………….29

5. Р. Мейер (1814 – 1878) и М.В. Ломоносов (1711 – 1765): «Еретики»……………33

6. И.И. Мечников (1845 – 1916): поперек течения – трудный, но прекрасный
путь……………………………………………………………………………………36

7. И.И.Иванов (1870 – 1932): тяжкий путь новатора…………………………………49

8. П.И. Бахметьев (1860 – 1913): популяризатор науки………………………………52

9. К.А. Тимирязев (1843 – 1920): проповедник естествознания…………………….54

10. П.И. Бахметьев………………………………………………………………………63

11. Ч.Дарвин (1809 – 1892) и его наследство…………………………………………67

12. А. Вейсман (1834 – 1914): от Ч. Дарвина к Г. Менделю…………………………82

13. Г. Мендель (1822 – 1884): его роль в развитии идей биологии…………………86

14.Т. Морган (1866 – 1945): творческий путь великого биолога……………………97

15. Р. Пеннет (1875 – 1967): его «Менделизм»: головокружение от успехов………109

16. Что дала теория биологии практической зоотехнии………………………………112

17. От биологии к зоотехнии и от зоотехнии к биологии……………………………115

18. Предисловие к фантастическому роману…………………………………………119

19. Рефлекс цели…………………………………………………………………………124

20. Приложения
1) Письма А.А.Любищева к М.М. Завадовскому – 4 письма: 1930,
1953,1953,1955……………………………………………………………………125
2) Черновик письма М.М. Завадовского к И. Джугашвили (Сталину)……………135

21. Академик Л.К. Эрнст, вице-президент РАСХН по животноводству,
кандидат биологических наук, профессор РАМЖ В.В. Ельчанинов.
Место публикаций М.М. Завадовского в сегодняшней биологии………………140

ТРИ СУДЬБЫ  НА ФОНЕ СОЦИАЛЬНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА: 
В.И. ВЕРНАДСКИЙ, М.М. ЗАВАДОВСКИЙ, А.А. ЛЮБИЩЕВ. 

С.П. Пчеленко, кандидат биологических наук  

         В студенчестве мне остро недоставало упорядоченного поступления знаний. 
Поступления, упорядоченного  вокруг основных вех познаваемой науки. Не хватало 
персонифицированной непрерывности истории биологического познания. Сейчас опыт 
мой научный позволяет мне лучше понять тогдашние настроения. Поступление 
информации вне её упорядоченности делает образование малоэффективным. Потому что 
поступлению информации должна предшествовать структуризация сознания. Мы должны 
знать, на какую полочку нашего сознания нам следует разместить ту или иную 
поступающую в нас информацию. Конечно, и здесь есть  оборотная сторона медали: имея 
в качестве структурирующего начала всего один источник, мы рискуем превратить 
познающего лишь в накопителя фактов. Из него может получиться хороший учитель. А 
получится ли ученый? А если ещё, к тому же, в качестве структурирующего сознание 
начала выступит труд не научный, а науку профанирующий? Трудно придумать для 
юного сознания что-либо более опасное. Выход один: нужны книги  о путях науки. И книг 
таких должно быть много. Так же много, как много в науке путей.  
     Я не знаю, какие из этих, или схожих мыслей могли быть у Михаила Михайловича 
Завадовского, но сегодня мы, наконец-то,  имеем счастливую возможность держать в 
руках его книгу «Пути современной биологии». 
     Остается лишь сожалеть, что не случилось это 49лет назад, когда мое студенчество 
лишь начиналось. Но даже сейчас книга произвела то, чего мне всегда недоставало. Она  
вошла в  мое сознание, привнеся в него имена, казалось бы, знакомые, но высвеченные 
таким мощным интеллектом неординарного просветителя, что по этой дороге, 
освещенной зажженными автором звёздами великих имен, мне снова и снова захотелось 
пройти. Я сверил свои ощущения с тем, что вызвала книга у моего коллеги – человека, 
который на двадцать лет меня  старше. Его ощущения оказались схожими.  А это 
означает, что ячейка культуры, предназначенная для этой книги, зияла пустотой до сего 
дня. С 1946 года, когда книга была подготовлена к печати. Семьдесят четыре года. Более 
шестидесяти из них уже после смерти автора. И это тоже пути биологии. Биологии 
отечественной. 
      Уже в первые студенческие годы, в мою жизнь вошли имена В.И. Вернадского и 
А.А.Любищева. Сначала это было на уровне вкуса. Их читать было… вкусно! Как чай. Он 
даже пахнет по-разному. Хороший чай – хочется вдохнуть до самых уголков легких. Тот, 
что похуже, пахнет пылью. История нашей страны знает и брикеты из чая: их аромат 
лучше бы не вдыхать. Но как, если ничего другого не было? 
     Со временем узнаешь, как производят чай. Как получается хороший вкус. 
     Естественное 
отделение 
физико-математического 
факультета 
в 
столичном 
университете.  Стажировка по выбранной специальности в той лаборатории Европы, где 
выбранная к исследованию проблема наиболее разработана. Работа рядом с человеком, 
чье имя известно всему научному миру. 
      По-видимому, последними, чья судьба ещё могла начаться подобным образом, были 
родившиеся не позже 1890-1893 года. Именно они ещё могли успеть получить 
образование до 1914 года. Года, когда цивилизации мира ставили первый в новом веке 
кровавый эксперимент. Эксперимент с неподдающимися  логике начальными условиями: 
каждая из сторон права, народ её и прав и разумен; и, поэтому, каждая противостоящая 
сторона не права и народ её и не прав и не разумен. Хотя, может быть, именно такие 
начальные условия и приводят к подобным экспериментам. 
     Владимир Иванович Вернадский, – старший из названных в заглавии имён, – родился 
задолго до указанной пограничной даты. В 1863 году. Окончив  университет в 1885 году, 

успел  несколько раз побывать в научных командировках в разных странах Европы. 
Владимиру Ивановичу было 54 года  в 1917 году. Научный авторитет его был столь велик, 
что он имел возможность выезжать в научные командировки в Европу вплоть до 1936 
года. Среди преподавателей В.И. Вернадского был Д.И. Менделеев. Своим учителем он 
считал всемирно известного учёного В.В. Докучаева (Мицкевич М.С., 1981). 
     Александр Александрович Любищев родился в 1890 году. Университет окончил в 1911 
году. Ещё учась в университете, побывал на практике на морских зоологических станциях 
в Неаполе (1909) и Виллафранке (1910). Его первая научная статья была опубликована в 
1912 году в Трудах Неаполитанской станции. Учёным, рядом с которым начал 
формироваться А.А. Любищев, по-видимому, следует назвать Александра Гавриловича 
Гурвича, доклад которого «О механизме наследования форм» в 1911 году, по словам 
самого А.А. Любищева, произвёл на него «ошеломляющее впечатление» (Александр 
Александрович Любищев.,1982). 
     Всего годом позже 17 июля 1891 года родился  и Михаил Михайлович Завадовский. 
Поступил также как  В.И.Вернадский и А.А. Любищев на естественное отделение физико-
математического факультета университета. Но в Москве. Учёный, который в университете  
был его преподавателем, и рядом с которым протекают первые годы после университета – 
Николай Константинович Кольцов. Год окончания 1914-й. И именно это срывает 
зарубежную стажировку.  
     Однако 1914-й год был лишь пиком брожения социальных процессов в Европе. Я не 
историк и мне трудно судить, чем  продолжилось это брожение в странах Европы. Да и о 
событиях в России пусть скажет биолог. Первый герой представляемой книги, гордость 
России, академик с 1907 года, Нобелевский лауреат, Иван Петрович Павлов так писал о 
событиях 1917 года: «Мозг, голову поставили вниз, а ноги вверх. То, что составляет 
культуру, умственную силу нации, то обесценено, а то, что пока ещё является грубой 
силой, которую можно заменить машиной, то выдвинуто на первый план. И всё это, 
конечно, обречено на гибель» (Тодес Д., 1998). Но это ещё и мудрость возраста. 
И.П.Павлову в 1917-ом уже 68 лет – он мой сверстник. И о результатах поставленного  
социального  эксперимента он может полагать априори. 
      А какова позиция В.И. Вернадского? За четыре года до октябрьского переворота  в 
возрасте 50-ти лет он записывает: «3 ноября 1913, Петроград: Невозможное становится 
возможным, и развёртывается небывалая в истории катастрофа или, может быть, новое 
мировое явление… В сущности массы за большевиков» (Вернадский В.И., 2007:62; выд. 
С.П.). И через несколько дней: «14 ноября 1913, Петроград. Несомненно, в 
большевистском движении много глубокого, народного» (Там же: 63). Но уже через пять 
месяцев после переворота в день своего 55-летия Владимир Иванович записывает: 
«11/24.03.1918: В населении растет ненависть к большевикам. И в то же время берет ужас, 
когда подумаешь, что они сделали с Россией! Нельзя было и представить себе, чтобы 
было возможно то, что случилось и пришлось пережить России: попала во власть людей 
из Мертвого Дома Достоевского… Сразу погибла не только вековая историческая задача 
русского государства – конституционность, которая ещё недавно казалась близкой. Но 
погибла и народная вековая задача – земля» (Вернадский В.И., 2000: 139). А познав на 
себе «прелести» большевистского ареста – пусть весьма непродолжительного он 
вспоминает: «Все ждут, больше недели сидят без допроса… Разговоры о невероятных 
следователях, трагикомичные анекдоты, подобные тем, которые раньше шли о цензорах. 
Но тут уже не губители мысли, но губители и мысли, и жизни… Ничего подобного не 
было при старом режиме, и нельзя было даже думать, что что-нибудь подобное будет в 
ХХ веке. Я и сейчас чувствую, как подымается во мне чувство негодования» (Вернадский 
В.И., 2007: 78, выд. С.П.). Позже он сделает вывод весьма далёкий от взглядов 
тринадцатого года: «Сейчас для будущего человечества более страшен и опасен идеал 
большевизма и социализма, более глубокий враг свободы даже, чем (опасность со 

стороны) христианской церкви, потерявшей прежнюю возможность преследований» (Там 
же: 87) 
     И  уж совсем не возникает сомнений в умонастроениях двух оставшихся героев 
повествования. Им ещё только по двадцать семь лет! Слишком рано судьба прошлась по 
ним этим экспериментом. Слишком мал опыт. И жизненный, и научный. Оба до конца 
жизни будут писать о верности идеалам социализма. Но не это представляется мне 
главным, а то, что они просто таки пылают огнём научного познания, что ясно видно  из 
сегодняшнего далёка. И они готовы творить в любых условиях, об условиях особенно не 
задумываясь, а все мысли на бумаге, прежде всего, отдавая осмыслению научных 
проблем.  
      А.А. Любищев с младых ногтей был неравнодушен к социалистическим идеям. Но 
слова о том, что: «Человеческая история – великая эстафета по пути к социализму 
(Любищев А.А., 2008:100) и «Достижение социализма, видимо, можно считать 
обязательным конечным этапом для всего человечества в целом при условии, если 
развитие не будет нарушено какой-либо всемирной катастрофой» (Там же: 107) – он 
записал в набросках к книге «Философия социализма» (Любищев А.А., 2008). Остаётся 
только порадоваться, что дело так на уровне заметок и остановилось – больше времени 
осталась у Александра Александровича для блестящих работ в тех областях, где он был 
систематически гораздо более образован. Давайте обратимся к заметкам ненаписанной 
книги. Предварив сие обращение замечанием. Что в то время А.А.Любищеву были 
доступны о социальном эксперименте большевиков лишь просачивающиеся постепенно 
слухи о секретном докладе Хрущёва. Цель которого (доклада) состояла в том, чтобы 
замаскировать под борьбу с культом личности Джугашвили кровавую вакханалию 1917–
1953 годов. А.А.Любищеву не было известно всё то, что сегодня известно нам. И потому 
он писал о том, что «любая, революция вызывает сопротивление эксплуататорских 
классов и нуждается в насилии над ними» (Там же: 111). И далее, что  «у Ленина было 
другое: нельзя ждать и когда капитализм исчерпает себя: сам собой капитализм не 
перейдёт в высший строй, помочь должна революционная партия» (Там же: 114). И 
прочее, и прочее конспектирование В.И.Ульянова. И если уж мы дошли до Ульянова, то 
прервём экскурсы в заметки Александра Александровича Любищева и вернёмся к нашей 
метафоре качества чая с качеством образования. Так, я полагаю, что образование 
Ульянова не тянет даже на брикетированный чай! Ибо полкурса провинциального 
университета и экзамены экстерном за весь курс – по моим понятиям это не чай, это его 
искусственный суррогат.  
     И если учесть, что у остальных членов правящей партийной верхушки образование 
было и того хуже, то использование такой партии на пропускном пункте в новое, более 
социально-справедливое государство, превратило этот пропускной пункт в такое 
своеобразное прокрустово ложе, на котором у самой социально значимой части общества 
лишней оказывалась, как правило, голова. И таких голов в период с 1917 по 1953 год 
отлетело столько, что социальный эксперимент, устроенный большевиками России в 
период с 1917 по 1953год стал самой огромной цивиллизационной катастрофой в истории 
человечества. 
       Я перерыл весь Фонд М.М. Завадовского в Архиве Академии Наук РФ. Архив 
Маргариты Михайловны – дочери Михаила Михайловича Завадовского. Три часа 
видеозаписи нашей беседы о её отце хранится в моём архиве. Я тщательно вычитал 
каждую страницу подаренной мне Маргаритой Михайловной книги воспоминаний 
Михаила Михайловича (Завадовский М.М., 1991). Вы думаете, я нашёл хотя бы что-то, 
что говорило бы о его отношении … я даже затрудняюсь сказать к чему, когда говорю о 
Михаиле Михайловиче Завадовском. Нет в его бумагах ничего, что не касается науки. 
Лишь изредка он пишет о красоте и величии природы и недостатках природы 
человеческой. 
Он 
всецело 
находился 
в 
научной 
работе! 
Экспериментальной, 
преподавательской, просветительской, полемической, и так далее, и тому подобное. Он 

словно чувствовал, что ему отведён очень краткий век в науке.  В.И. Вернадский и                 
А.А. Любищев прожили по 82 года полнокровной научной жизни. Михаил Михайлович 
Завадовский ушёл из жизни на четверть века раньше. Лишь, формируя эту книгу,                
М.М. Завадовский нет-нет, да, и высказывался об окружающей его действительности. Так, 
во второй, публикуемой здесь статье о П.И. Бахметьеве подводя итог сказанному в статье, 
он задаётся вопросом: «Ещё думается, что лишь среди молодого, полного сил и надежд 
растущего общественного организма, забывшего горе прошлого и не чувствующего 
впереди грядущих падений и разочарований, – мог сохраниться этот полный энтузиазма и 
молодости дух, – дух, так сильно тускнеющий среди общественного разочарования, 
подавленности и бессилия, когда тревога за настоящее и ближайшее будущее, а не 
радостная уверенность, служит фоном всякой, даже просветительной работы. 
 
Быть может, мы обязаны  тем, чем был П.И. Бахметьев, его жизни в молодой 
ещё тогда Болгарии, а не на родине» (курсив, жирный шрифт – С.П.). 
 
     И потому отношение наших героев к социальному эксперименту в стране, где им 
судьбою выпало  проживать, я завершу выпиской из воспоминаний В.И. Вернадского. 
Даже не имея, по-видимому, особой официальной информации, Владимир Иванович 
записывает 23 января 1939 года: «Все большие достижения – трудом ссыльных спец-
поселенцев». 
     И этой записью самого начала 1939 года, года ставшего цивилизационным переломом – 
я в этом уверен – ХХ века мы завершим описание отношения наших героев к новой 
действительности России – Союзу Советских Социалистических Республик. Что принесла 
она им? Чем длился и был ли плодоносен социальный эксперимент в стране для наших 
героев? 
   
     В «застойном» 1984 году у меня случился стих: «Ужасный час я проклинаю!». Мой 
университетский однокашник напрочь отверг это «ужасный». И я с ним согласился. Что 
дело – не в ужасе. А в бесплодности. «Бесплодный час я проклинаю / Паду ли жертвою 
его, увы – не знаю». В то время большинство понимало, что построить то, что мы строим, 
теми методами, которыми мы это делаем – невозможно. А, стало быть, усилия наши, в 
принципе, бесплодны. Но это не означало потенциальной бесплодности существования 
каждой личности в выбранной ей социальной нише. 
     И вот здесь мы переходим к главной части нашего предисловия: насколько удалось 
нашему главному герою и его друзьям прожить научную жизнь в неплодотворное время 
социального эксперимента в нашей стране плодотворно?  
     И тем самым подвести читателя к тому, как сам автор, Михаил Михайлович 
Завадовский позиционировал свою последнюю книгу «Пути современной биологии».  
    Опубликовать он её не успел. Сегодня её публикуем мы. 
    Мы сделали всё, чтобы книга сегодня прозвучала не только современно, но и 
своевременно, с необходимостью.  
   
     Неслучайность сведения блестящей троицы нашей науки на страницах этого 
предисловия обусловлена не только тем, что они были «последними из могикан» 
дореволюционного российского образования. Сразу после 1917 года  сама жизнь свела их 
в стенах одного университета. В 1918 году А.Г. Гурвич пригласил и А.А. Любищева и 
М.М. Завадовского  в Таврический университет, располагавшийся в Симферополе. А в 
1920 году ректором этого университета стал В.И. Вернадский! 
     Итак, повторимся, двум нашим героям только по двадцать семь лет. Молодой задор 
чувствуется в результатах их работы тех лет.  
     М.М. Завадовский в 1919-1921 году проводит опыты на курах по превращению пола. 
Опыты ставшие классическими. Описание их  до сих пор  входит во все специальные 
руководства. И не только в нашей стране. В двадцатые годы и начале тридцатых 
публикуются: «Пол и развитие его признаков» (Завадовский М.М., 1922), «Внешние и 

внутренние факторы развития» (Завадовский М.М.,1928) и «Динамика развития 
организма» (Завадовский М.М.,1931). Эти работы заложили основы того, что, будучи 
развито в  исследованиях следующего десятилетия  привело не только к главной работе в 
научной деятельности самого М.М. Завадовского, но и к одной из вершин науки вообще. 
Речь идет о работе «Противоречивое взаимодействие между органами в теле 
развивающегося животного» (Завадовский М.М., 1941).  
     Не дремала и  исследовательская мысль А.А. Любищева. Уже к 1925 году, помимо 
исследований полиноид и полихет, им были опубликованы работы по теоретическим 
вопросам эволюции, систематики, формообразования и наследственности (Любищев 
А.А.,1923,1925а, 1925б) Работы, которыми до сих пор зачитываются просвещённые 
биологи. И которые до сих пор, в силу сложности разбираемых вопросов, остаются 
недоступными массовой биологической аудитории. В настоящее время эти и многие 
другие, – в том числе и ранее не публиковавшиеся, – работы по данной тематике 
переизданы в двух книгах (Любищев А.А., 1982; А.А. Любищев, 2004). 
     Не только не почивает на лаврах, но и своей неустанной творческой  активностью, 
несомненно, оказывает влияние на вновь входящих в науку В.И. Вернадский. Введя в 
науку понятие «живое вещество» и, проанализировав его в нескольких научных 
публикациях (Вернадский В.И., 1921, 1922а, 1922б, 1923, 1925, 1926а), В.И. Вернадский в 
1926 году публикует свой знаменитый труд «Биосфера» (Вернадский В.И., 1926). 
 
Позже он выдвинет следующую концепцию – ноосфера (Вернадский В.И., 1944., V.I. 
Vernadsky, 1945). 
     Но при всей тяге В.И. Вернадского к  концептуальным работам и А.А. Любищего к 
теоретическим обобщениям, на протяжении всей жизни они занимаются практическими 
научными исследованиями. Владимир Иванович более всего минералогией. Александр 
Александрович – методами учёта вредоносности вредителей сельскохозяйственных 
культур. 
     Каковы же суммарные цифры научной активности наших героев на фоне социального 
эксперимента? 
     Научная жизнь В.И. Вернадского разделена октябрём 1917 года наполовину. За 32 года   
– с 1885 по апрель 1917 года – им опубликовано 246 работ. В среднем: по 7,7 работ в год. 
После октября 1917 года и до ухода из жизни Владимиром Ивановичем за 28 лет жизни 
при большевистском социализме опубликовано 235 работ, в среднем по 8,5 работ в год. 76 
работ В.И.Вернадского на иностранных языках. И надо и то учесть, что время публикаций 
концептуальных работ геосфера, живое вещество, биосфера и ноосфера) – всё это сделано 
при Советской власти. Я думаю, есть все основания полагать, что Владимир Иванович 
Вернадский справился с бесплодностью большевистского эксперимента в России и 
прожил плодотворную жизнь в науке на фоне этого социального эксперимента 
(Хронологический указатель трудов, 1992). 
     За тот же срок жизни, практически полностью в Советское время А.А. Любищевым при 
жизни было издано 69 работ. Из них только пять в иностранных изданиях. Столь 
небольшое число по сравнению с В.И. Вернадским связано с тем, что каток 
большевистского эксперимента прошёлся по нему с гораздо большими последствиями. Но 
даже в этих условиях А.А. Любищев нашёл выход. Не тратя время на обивание порогов 
издательств, он писал в стол. И стал обладателем одного из самых больших архивов 
неизданных работ. Но мы живём в счастливое время: с конца 1980-х годов начали 
издаваться работы из этого архива. Чуть ранее, благодаря подвижнической деятельности 
С.В. Мейена и Ю.В. Чайковского,  мы смогли познакомиться с восхитительными работами 
А.А. Любищева по вопросам систематики, морфогенеза и теории эволюции (Любищев 
А.А.,1982). Такую жизнь неплодотворной тоже назвать нельзя (Список опубликованных 
работ, 1982). 
     М.М. Завадовский, несмотря столь ранний уход из жизни успел опубликовать 114 
работ. Из них 22 работы на иностранных языках (Список научных работ, 1981)