Искушение Европы. Исторические профили

Искушение 
Европы

Моим родителям посвящается

Искушение Европы

Т
В
атьяна
аловая

Москва, 2019

Исторические профили

УДК 94(4)
ББК 63.38
В12

Валовая Т. Д.
В12
Искушение Европы. Исторические профили. — 2е изд., перераб. и доп. / Т. Д. Валовая. — М. : Магистр : ИНФРАМ, 2019. —
576 с.
ISBN 9785977602143 (в пер.)
ISBN 9785160052182
Агентство CIP РГБ

В новом издании книги восемнадцать портретов исторических персонажей.
Короли, рыцари и прекрасные дамы, гуманисты, полководцы, реформаторы
жили в разное время и в разных уголках Европы. Все они не просто яркие, неординарные личности с удивительными судьбами. Все они творили историю, и
женщины руководствовались прихотями сердец не более, чем мужчины. Даже
самые взбалмошные и прелестные кокетки в делах государства следовали голосу
рассудка. Решая судьбы Европы, они, хотя и дети своего времени, были истинными европейцами, романтиками, очарованными великой идеей европейского
единства.

УДК 94(4)
ББК 63.38

ISBN 9785977602143
© Валовая Т. Д., 2011
ISBN 9785160052182
© Издательство «Магистр», 2011

Подписано в печать 24.08.2011. Формат 60 1/16.
Печать офсетная. Гарнитура «Ньютон».
Усл. печ. л. 36. Тираж 1000 экз. (151—1000 экз.).

ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ
ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ

ПРОЛОГ. От единства... .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 7

ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ: Предыстория единства
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 15

КОНСТАНТИН: Креститель Европы .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 45

ГАЛЛА ПЛАЦИДИЯ: Римлянка империи периода упадка .  .  .  .  .  .  .  . 71

КАРЛ ВЕЛИКИЙ: Европейская идея
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 103

ЮДИФЬ: Разрушительница очага .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 135

АННА ЯРОСЛАВНА: Королева, которой нет в братской могиле .  .  .  . 157

ФРИДРИХ БАРБАРОССА: Тень великой империи
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 173

АЛИЕНОР АКВИТАНСКАЯ: Повелительница
двух королевств .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 201

РАЙМОН ТУЛУЗСКИЙ: Север против Юга .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 231

КАРЛ ЧЕТВЕРТЫЙ: Отчим империи .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 267

ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ: Принц Возрождения .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 291

ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ
5

МАРИЯ БУРГУНДСКАЯ: Колыбель европейских войн .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 327

ИЗАБЕЛЛА КАСТИЛЬСКАЯ: Последний бросок на юг .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 353

ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ: Первый гражданин Европы .  .  .  .  .  .  .  .  . 383

МИШЕЛЬ НОСТРАДАМУС: Европейский пророк .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 407

ПЕТР ВЕЛИКИЙ: Реформатор Третьего Рима .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 463

НАПОЛЕОН: Тысячу лет спустя .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 495

ЕЛИЗАВЕТА АВСТРИЙСКАЯ: Европейская Кассандра .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 537

ЭПИЛОГ. ...К единству. С Евразией? .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 562

ОГЛАВЛЕНИЕ

От единства...

Государство, недавно еще единое, разделено
на три части, и никого уже нельзя считать императором; вместо государя — маленькие правители,
вместо государства — один только кусочек.
Общее благо перестало существовать, всякий
занимается своими делами, собственными интересами...
Что же сталось с соседними народами?.. Все
они, издревле объединенные узами согласия, в настоящее время, когда союз порван, будут раздираемы печальными раздорами...

«Жалоба о разделе империи»
дьякона Флора Лионского (IX в.)
В

се люди родились равными — гласят первые строки конституции Америки. Европа родилась единой — так начала бы я будущую конституцию объединенной Европы.
Действительно, Европа уже была единой. Она возникла единой. Это было больше тысячи лет назад, во времена Карла Великого. Если посмотреть на карту его империи и карту Европейского сообщества в момент его рождения, в 1957 г., различия
очень несущественны.
Именно Карл Великий дал Европе ее современное геополитическое измерение. То, что было до него, Европа античности, — это скорее Средиземноморье, колыбель цивилизации.
И, наверное, не случайно, согласно легенде, Европа — это имя
дочери одного из царей Малой Азии, похищенной воспылавшим к ней страстью всемогущим Зевсом. Та Европа, действительно, лежит больше на юге и на востоке, она включает и азиатский берег, и берег африканский.
Лишь при Карле Великом Европа стала «узнаваемой». Не
случайно многие политики стран Европейского союза говорили
о том, что они предпочли бы в процессе расширения ЕС идти по
стопам Карла Великого, а не римских императоров.

ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ
7

Конечно, у Европы Карла Великого были «повивальные бабки»: Юлий Цезарь, император Константин и ...пророк Магомет.
Юлий Цезарь дал Европе новую географию. Завоевав Галлию и Британию, он сместил границы римского государства
резко на север. Без Цезаря Европе было бы негде родиться.
Император Константин дал Европе ее душу. Сделав христианство официальной религией Римской империи, он создал
идейную основу для будущего воссоединения частей этой империи. И Карл Великий, и его последователи будут стремиться
к единству христианского мира, а значит, Европы.
А Магомет? Последователи пророка были теми скульпторами истории, кто от неотесанного куска мрамора, который
представляли в VII—VIII вв. остатки Римской империи, отсекли все лишнее и тем самым сформировали контуры Европы.
Действительно, рождение мусульманства и его триумфальное
шествие по Евразии и Африке, жертвами которого всего за
70 лет после смерти пророка Магомета стали не только Персидская империя, но и азиатская и африканская части Римской
империи, во времена античности воспринимаемые как неразрывное целое с ее европейской частью, содействовали хирургическому вычленению того, что реально могло быть единым и
здоровым организмом.
Империя римских цезарей единой долго оставаться не могла, в ней было слишком много разных рас, наций, религий, традиций, великих цивилизаций прошлого. Европа античности,
помнящая еще египетских фараонов, царей иудейских и ассирийских, свершения Александра Македонского, была слишком
большой и слишком разной.
То, что от нее осталось, возродилось единым. Эта «новая»
Европа помнит только одну великую цивилизацию — грекоримскую, которая дала ей ее культуру. У этой Европы одна
раса, одна религия, одно прошлое. Более того, триумф мусульманства дал на многие века Европе общего врага, а общий враг
всегда содействует единению. Не случайно впервые в анналах
истории слово «европеец» появилось в 732 г., когда неизвестный летописец написал, что под руководством Карла Мартелла,
деда Карла Великого, «европейцы» остановили нашествие мусульман и не допустили их продвижения на север Европы.

8
ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ

ПРОЛОГ

Но Европа Карла Великого просуществовала только 72 года,
и с той поры Старый Свет долго и мучительно идет к своему новому единству. В этом — смысл европейской истории за последние 12 веков. И обретение, наконец, утраченного единства —
один из главных итогов второго тысячелетия.
История Европы — это история притягательной женщины,
которую на каждом шагу подстерегают искушения, пылкие атаки и даже, увы, грубое насилие. Европой пытались обладать
многие — римляне, преодолевшие в своем завоевательном броске Апеннины, варварыгерманцы, пришедшие из дремучих
восточных лесов, гунны и венгры, выходцы из азиатских степей,
викинги и славяне, покинувшие северные края, арабы, которым
полюбилась Испания...
Европа отдавалась многим, но им не покорялась. Они покорялись ей. Не Европа навсегда становилась римской, германской или венгерской, это пришельцы становились европейцами, это они усваивали ее нравы, традиции, культуру. Соблазнить Европу не удалось никому. Это она соблазнила все
пришедшие в нее за эти тысячелетия такие разные народы. Соблазнила европейской идеей, идеей единства.
...Эта книга началась с Карла Великого. Ее замысел родился
в его древней столице, Аахене. Аахен — пограничный город между Германией и Бельгией, и в силу обстоятельств достаточно
часто путешествуя поездом из Брюсселя в Москву и обратно, я
всегда проезжала Аахен, где поезд тогда стоял по два часа — граница всетаки, таможенные и прочие формальности. Аахен и
представлялся мне обычным привокзальным, приграничным
городком, ничем не примечательным, каких много.
Но оказалось, что Аахен — первая столица Европы, в нем не
стерты еще следы его основателя, Карла Великого. Сохранился
храм, хотя и перестроенный, воздвигнутый им в начале IX в. Не
случайно пофранцузски город называется ЭксляШапель,
«храм в Эксе». Дворец Шарлеманя, хотя и не существует более,
дал фундамент нынешней Аахенской ратуше. Словом, Аахен —
один из наиболее завораживающих городов Европы.
Так из вынужденной стоянки на границе родилась эта
книга, появились ее герои. Мне хотелось рассказать о Европе,
истории ее единства, о европейцах, которые вольно или неИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ
9

ОТ ЕДИНСТВА...

вольно или способствовали этому единству, или разрушали
его.
После Карла Великого началась пора крушения. Но оно не
происходило в одночасье, ностальгия по прошлому преследовала европейцев на протяжении столетий. Романтики тосковали
по прошлому, прагматики приветствовали рождение наций.
Этот европейский дуализм и отражают мои герои. Юдифь
символизирует рождение нацийгосударств. А Барбаросса — из
другой плеяды: он попрежнему верит в империю. Анна Ярославна меняет горизонты Европы. Отныне Запад знает о своем
могучем восточном соседе. Алиенор провозглашает рождение
межнациональных конфликтов. Раймон Тулузский — конфликтов религиозных. Карл IV олицетворяет признание неизбежности становления наций и попытку примирить их интересы. Мария Бургундская — обреченность этой попытки и начало многовековой полосы европейских войн.
Изабелла Кастильская вновь символизирует рождение наций, но в отличие от Юдифи — путем единения, а не дробления.
Испанка пролагает путь вперед. Лоренцо и Эразм — европейцыкосмополиты, которых в Европе той эпохи очень мало. Но они
всетаки есть, они мыслят в масштабах европейской цивилизации. Нострадамус осмысливает прошлое Европы и предсказывает ее будущее — гибель той Европы, которую мы знаем. Петр
Великий закрепляет границы Европы — он реформирует Россию, делает ее частью европейской цивилизации, но не частью
Европы. Наполеон открывает эпоху нового европейского передела. Елизавета пророчески бежит из этой Европы, в которой ей
страшно. Подобно Нострадамусу, она предчувствует ее гибель...
Таковы мои герои. Конечно, я не претендую на полноту рассказа или какуюто четко осознанную логику их отбора. Герои
появлялись сами. За те годы, что писалась книга, я сжилась с
ними, прониклась духом ушедших эпох. Я побывала в местах, где
они жили и свершали свои деяния, посетила, наконец, могилы
всех своих героев. Базельский собор, на берегу величавого Рейна,
где покоится Эразм, аббатство Фонтенвро, что на берегах Луары,
где успокоилась мятежная душа Алиенор Аквитанской, подземелья Вены, где лежит Елизавета Австрийская, Брюгге, где нашла
последний приют Мария Бургундская, Гренаду, где завещала

10
ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ

ПРОЛОГ

себя похоронить Изабелла Кастильская, Флоренцию, где похоронен Лоренцо Медичи, не говоря уже о могилах Наполеона или
Петра. Ничто не говорит о жизни человека больше, чем его последний приют... Могилы некоторых моих героев — Фридриха
Барбароссы, Анны Ярославны, Раймона Тулузского — неизвестны. И в этом закономерность их жизни.
Герои этой книги жили в разных уголках Европы. Я стремилась избежать великого соблазна прочитать историю Европы
как историю Франции. Любого историка, изучающего прошлое
Европы, неизбежно подстерегает опасность прийти к выводу,
что именно Франция лежит в ее центре. Не было ни одного
крупного европейского конфликта, в котором не участвовала
бы Франция. Я постаралась рассказать о возникновении вражды между Францией и Германией, между Францией и Англией,
между Францией и Австрией и вместе с тем рассказать о европейцах во всей их многоликости.
Наконец, когда читаешь исторические труды, кажется, что
историю делают мужчины — короли, императоры, папы, философы, революционеры. Или есть другая крайность — «популярная история», где все объясняется прихотями женских сердец,
ради которых мужчины совершают великие дела. «И море, и Гомер — все движется любовью», — писал Мандельштам.
Мне же хотелось показать, что женщины Европы творили историю на равных с мужчинами, причем они руководствовались
прихотями сердец не более, чем представители сильного пола.
Конечно, в их жизни чувства играли немалую роль, но даже самая взбалмошная и самая любимая моя героиня, Алиенор Аквитанская, в делах государства руководствовалась не столько сердцем, сколько трезвым рассудком и здравым смыслом.
Конечно, эта книга представляет собой очень личное, очень
субъективное прочтение истории Европы. Это не столько нейтральный рассказ о людях и событиях, сколько взгляд человека,
пережившего распад Советского Союза и парад суверенитетов
на постсоветском пространстве. Человека, не скорбящего по советскому прошлому, но испытывающего ностальгию по нашему
былому единству, по не разделенной границами одной шестой
части суши, по многонациональной Евразии без братоубийственных войн и кровавых конфликтов.

ИСКУШЕНИЕ ЕВРОПЫ
11

ОТ ЕДИНСТВА...

Первое издание этой книги вышло в 1998 г., по «горячим
следам» распада СССР. С той поры прошло немало лет. Мир
вступил в новое тысячелетие. Мир изменился до неузнаваемости. Из новых путешествий я привезла новых героев — Галлу
Плацидию и Раймона Тулузского. О других героях я узнала гораздо больше и теперь могу с вами этим поделиться. А судьбе
Нострадамуса я посвятила целое исследование, и очерк о нем
пришлось полностью переписать...
За это время, мне кажется, сбылись прогнозы, которые я делала в канун нового миллениума. И прежде всего — об удивительных параллелях между событиями и характерами Великой
французской революции 1789 г. и начавшейся ровно 200 лет
после Великой русской революции. Рассказ об этих удивительных совпадениях — да нет, не совпадениях — закономерностях
истории! — и о том, чем станет для России 2012 г., ждет вас в
очерке о Наполеоне.
Так же, как и когда я только приступала к этой книге, верю:
для того, чтобы узнать будущее, надо заглянуть в прошлое.
Всматриваясь в глубину веков, нельзя не увидеть параллелей
между тем, что происходило многие столетия назад при крушении Европы и тем, что происходит на наших глазах сегодня в
Евразии. Многие параллели грустны и печальны. И вместе с
тем история рождает надежду. Если Европа прошла этот трудный путь от единства к единству, то неизбежно, что и Евразия
пройдет этот путь. Более того, придет к единству с Европой. Хотелось бы только, чтобы этот путь был в сотни раз короче и чтобы он не был столь трагичен и кровав. Ведь можно научиться на
ошибках других. Об уроках европейской истории — эта книга.

ПРОЛОГ