Эпические традиции в прозе коренных малочисленных народов Арктики

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФГАОУ ВО СЕВЕРО‐ВОСТОЧНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 
ИМЕНИ М.К. АММОСОВАЮ.Г. Хазанкович

ЭПИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ
В ПРОЗЕ КОРЕННЫХ
МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ
АРКТИКИ

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2019

УДК 821.161.1
ББК 83.3(2=634)6
Х15

Отв е тс тв е н н ы й  ре дак то р
д-р филол. наук Ч.Г.  Гусейнов

Ре ц е н зе н т
д-р пед. наук Е.С. Роговер

Х15 

Хазанкович Ю.Г.
Эпические традиции в прозе коренных малочисленных 
народов Арктики [Электронный  ресурс] : монография / 
Ю.Г. Хазанкович ; отв. ред. Ч.Г. Гусейнов. — М. : ФЛИНТА, 
2019. — 416 c.

ISBN 978-5-9765-4257-0
Литературы коренных малочисленных народов Арктики отличает прямая связь с архаической мифологией, фольклором и 
живостью самой эпической среды, в лоне которой они собственно и сформировались. Проза народов Арктики — художествен ноэстетический феномен, интерес к которому чрезвычайно велик 
как в России, так и в дальнем зарубежье. В монографии изучен 
этот феномен с учетом фактора стадиально-разноуровневого 
развития общественного и художественного сознания.
Монография рассчитана на литературоведов, фольклорис тов, 
преподавателей и студентов гуманитарных специаль ностей.
УДК 821.161.1
ББК 83.3(2=634)6

ISBN 978-5-9765-4257-0 
© Хазанкович Ю.Г., 2019
© Издательство «ФЛИНТА», 2019

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение  ................................................................................................................................4

ГЛАВА 1. Культура, литература и мифология коренных
малочисленных народов Арктики  ..........................................................17
1.1. Культура народов циркумполярной зоны: особенности
формирования «первичного» мышления ................................................17
1.2. Фольклор и мифология: стадиальная и разноуровневая
специфика  ..................................................................................................................40
1.3. Проблемы взаимодействия литературы и фольклора:
теоретический аспект  .........................................................................................58
1.4. Динамика фольклорных модификаций в литературах:
от мифологического мышления к реализму  .........................................80
1.5. Двуязычие как стилистический феномен  .............................................110

ГЛАВА 2. Проблема трансформации и адаптирования
фольклора в прозе  ............................................................................................137
2.1. Традиционный жанр и его трансформация в романе-сказании
А. Коньковой и Г. Сазонова «И лун медлительных поток»  ...........137
2.2. Ю. Рытхэу «Когда киты уходят»: от мифа к сказке  ...........................176
2.3. Роман В. Санги «Женитьба Кевонгов»:
фольклорно-этнографический аспект содержания  ........................207

ГЛАВА 3. Фольклор и мифология в художественной прозе:
проблема цитации  ............................................................................................235
3.1. Мифологические аллюзии в романе Е. Айпина «Ханты,
или Звезда Утренней Зари»  ...........................................................................235
3.2. Повесть Г. Кэптукэ «Имеющая свое имя, Джелтула-река»:
к проблеме цитирования  ................................................................................271
3.3. Цитата-«знак» в повести А. Неркаги «Молчащий»  ...........................297

Заключение  .....................................................................................................................334
Примечания  .....................................................................................................................349
Литература  ......................................................................................................................380

ВВЕДЕНИЕ

На современном этапе в связи с процессами глобализации и прежде всего культурной унификации острота вопроса сохранения этнических корней, культуры и языка 
очевидна. Наиболее уязвимы в этом плане представители 
малочисленных этносов. Понимание этого впервые выразилось на международном уровне принятием в 1989 г. 
«Конвенции № 169 о коренных народах и народах, ведущих 
племенной образ жизни, в независимых странах». В рамках 
Международного десятилетия коренных народов мира, провозглашенного Генеральной Ассамблеей ООН в 1994 г. (резолюция от 21 декабря 1993 г. — № 48/163) были проведены в 1998 г. в Комитете Совета Федерации по делам народов 
Севера и малочисленных народов Российской Федерации 
парламентские слушания, цель которых — укрепление международного сотрудничества в решении проблем, стоящих 
перед коренными народами, в том числе по сохранению 
родного языка, культуры. Так, в 2019 г. прошел форум, направленный на привлечение внимания к проблеме сохранения и развития редких языков. В России он открыл Год языков коренных народов. На международном уровне 2019 г. 
Генеральная Ассамблея Организации объединенных наций 
объявила Годом языков коренных народов.
В этой связи активизировалось исследовательское внимание к изучению духовной культуры, фольклора и литературы малочисленных народов как стержневой основы 
сохранения и развития культуры, а также к изучению национальных литератур в сравнительном аспекте [1], [2]. 
Проводится большая работа по подготовке и изданию серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего 
Востока» (В. Гацак, А. Соктоев, Н. Алексеев и др.). Проблемы 
взаимодействия литературы с этническим фольклором на 
сюжетном и жанровом уровнях были объектом изучения в 
работах Г. Ломидзе, Л. Якименко, Н. Воробьевой, С. Хитаро

вой, Р. Бикмухаметова, М. Пархоменко, А. Власенко, Б. Комановского [3].
Немало было сделано для исследования литератур малочисленных народов российской Арктики (работы А. Пошатаевой, А. Ващенко, Е. Роговера, В. Окороковой, В. Огрызко, 
Н. Цымбалистенко, А. Жулевой, Е. Косинцевой, В. Сязи, и др.) 
[4]. Так, Пошатаева А. в монографии «Литература народов 
Севера» (1988) [5], изучив особенности литературы 1960—
1980-х годов в региональном единстве жанрово-стилевых 
поисков и свое образия взаимодействия с фольклорной традицией и традициями русской и мировой литературы, коснулась проблемы стадиальноси духовного развития малочисленных народов Севера.
Значительно вырос интерес зарубежных исследователей 
к литературам народов обских угров — хантов и манси. Интенсивно ведется переводческо-пропагандистская работа 
венгерскими (Анна Беде, Януш Гуйя, Петер Домокош) [6], 
французскими (Ева Тулуз, Анн-Виктуар Шаррен, Самсон) 
и немецкими (Бригиттэ Шульце) [7] литературоведами и 
переводчиками. По явились первые междисциплинарные 
работы (в частности, монография венгерского ученого Евы 
Шмидт «Соотношение музыки, стихосложения и стиля в народной поэзии северных хантов») [8]. Исследователи подчеркивали, что мифология и фольклор в художественной 
прозе северян были тонким инструментом для раскрытия 
социально-исторических конфликтов, и обращение к фольклору позволило писателям-северянам запечатлеть законы 
природного мироустройства, этику и экологию отношений 
человека и Природы. Это положение не утратило актуальности и сегодня: обращение прозаиков-северян к устнопоэтическому наследию своих народов было обусловлено 
не только активизацией процесса возвращения в национальном обществе к своим историческим корням.
Фольклор и мифология для малочисленных народов Севера, являясь своего рода этническим культурным кодом, 

никогда не воспринимались как архаика, а сохраняют, видоизменившись, свою функциональность в современном культурном пространстве. Это определяет и специфику функционирования эпических традиций в прозе народов Арктики: 
во-первых, писателями усваиваются не только прямые, но 
более опосредованные формы, содержание которых архетипично; во-вторых, аутентичный фольклор сохранил до сих 
пор в среде северян живое бытование, — писатели являются носителями культурной традиции или активными реципиентами, выступая в роли собирателей и исследователей 
этнического фольклора.
Обращение к теме эпических традиций в прозе малочисленных народов Арктики обусловлено слабой изученностью проблемы и отсутствием специального монографического исследования. Исследуемая проблема востребована 
в свете изменения традиционных методологических установок в изучении литератур народов России. В фундаментальной работе «Национальное самосознание и ценностные 
ориентации литературы» К. Султанов обозначает проблемный вектор будущих исследований. В частности, он акцентирует внимание на необходимости перехода к историкоэстетическому осмыслению, в основе которого лежит идея 
самоценности художественного явления, «от подробного 
фак тологического описания к выявлению ценностных ориентаций» [9].
Обращение к эпическим традициям, которые определяют специфичность природы художественных сюжетов, жанров, образов, проблематики, позволит нам на качественно новом уровне осмыслить поэтические особенности и 
содержательные пласты художественной прозы северян, 
требующие осмысления и переосмысления. Фольклор и 
мифология, являющиеся изначально ранними формами постижения реальности [10], в литературах малочисленных 
народов представляют собой культурный код, с которым, в 
отличие от других литератур, не утрачена связь. Эпическое 

наследие в том или ином жанровом проявлении есть форма 
художественного самопознания этноса в его становлении и 
утверждении.
Мы обозначили вектор своего исследования — эпические традиции, что имеет чрезвычайно важное культурноценностное значение. У малочисленных народов сохранилась живая эпическая традиция. Ее сохранности 
способствует эпическая среда, которая до сих пор не разрушена. Сохранность эпической среды обусловлена самой 
культурой народов [11].
Исследование эпической традиции в художественной 
прозе северян без учета фактора стадиального развития общественного сознания северных народов было бы не совсем 
корректным. Это подчеркивала в своем труде «Литературы 
народов Севера» А. Пошатаева. Но в рамках нашего исследования мы уточним понятие «разностадиальность развития общественного сознания», примененное некогда по отношению к народам, находившимся в сходных социальных 
условиях в начале XX в., таких как, с одной стороны, кеты и 
селькупы, а с другой — чукчи и эскимосы.
Считаем, что литературы некоторых из названных народов, так же как и литературы ненцев, манси, нивхов, эвенков качественно отличаются от корякской, долганской и 
ительменской литератур. Полагаем, что названные литературы стадиально-разноуровневы в своем внутрирегиональном развитии. Выдвинутая нами гипотеза исходит из 
положения о разноуровневости общественного сознания 
аборигенов Севера. Так, к середине XIX в. у ханты и манси 
наблюдались в общественном устройстве уже зачатки раннего феодализма с характерными для него укрепленными 
«городками» и выборностью князька. В это же время палеоазиаты (чукчи, юкагиры и др.) находились в «переходном 
состоянии» от родового строя к патриархально-семейным 
отношениям. Это, безусловно, нашло отражение в содержании и жанровых формах этнического фольклора. К момен

ту зарождения литературы имеют, таким образом, разные 
уровни фольклорно-эпической традиции, что определено 
не только стадиальностью развития сознания конкретного 
народа, но и ее разноуровневостью внутри региона.
Стадиально-разноуровневый характер развития общественного и художественного сознания малочисленных 
народов находит отражение в жанрах, сюжетах, мотивах и 
образах национального фольклора и письменной литературы. Эпическое наследие большинства народов региона 
представлено «первичными жанрами» — этиологическими 
и космогоническими мифами, мифологическими сказками, 
сказаниями, тогда как у хантов, манси, ненцев — богатырскими песнями, сказками, сказаниями, а у эвенов и эвенков — героическими сказаниями.
Полагаем, 
разноуровневость 
художественной 
литературы малочисленных народов обусловлена степенью 
развитости мифофольклорной традиции. На качественно ином уровне находятся литературы ненцев, манси и, с 
другой стороны, литературы нивхов, чукчей и др. В работе впервые предлагается изучение прозы малочисленных 
народов северо-восточной и северо-западной Сибири, 
Дальнего Востока, проблема ее вза имодействия с эпической традицией не только с учетом стадиаль ного, но и ста диально-разноуровневого факторов. В этой связи мы обращаемся к широкому национально-культурному контексту: 
осо бенностям формирования и содержания «первичного» 
(мифологического) мышления у малочисленных народов 
циркумполярной (арктической) зоны, специфике содержания этнического фольклора и ее обусловленности ментальными, историческими, социальными факторами.
Следует подчеркнуть, что изучение взаимодействия этнических литератур и фольклора проводилось в аспекте 
преломления национального мира в произведениях того 
или иного писателя. Проблему «национального мира» детально рассматривал Л. Арутюнов [12]. Он подчеркивал, что 

«среда», природа, быт, верования, история есть своего рода 
«почва», «причина» национального своеобразия этнических 
литератур. Картины природы, бытопись создают своего 
рода «национальный колорит» в повествовании. Этой точки зрения придерживались и другие исследователи, в частности А. Власенко [13], Ю. Шпрыгов [14], Л. Вуколов [15]. 
Позднее осмысление проблемы «национального мира» в 
национальной литературе было соотнесено с художественным исследованием этического и эстетического духовного 
опыта малочисленных народов, их нравов, традиций, сознания. Впервые на материале северной прозы проблему 
«человек — природа — социум» в историко-культурном 
контексте рассмотрела А. Пошатаева [16]. Опираясь, с 
одной стороны, на культурное наследие малочисленных 
народов — фольклор и мифологию, где нашли отражение 
языческие представления аборигенов, с другой — на художественный опыт самих национальных писателей, она выявила специфическое понимание писателями-северянами 
жизни природы и жизни человека, которое уходит своими 
корнями в мифологию. Общим для большинства исследований стало положение о том, что фольклор был своего рода 
«эстетическим плацдармом, с которого начала свой взлет 
литература народов Севера» [17].
Многоуровневое взаимодействие художественного произведения с фольклором обусловило стилевое своеобразие 
национальной литературы. Фольклор арктических народов 
выработал свой эпический канон (сюжеты, мотивы, традиционные формулы, обозначение времени, пространства 
и т.д.). Этот аспект взаимодействия литературы и фольклора на материале прозы малочисленных народов в свое 
время раскрыли Р. Бикмухаметов [18], Б. Комановский [19], 
Л. Якименко [20]. Они подчеркивали, что в сказках, в преданиях, мифах и легендах, гармонично вошедших в повествовательную ткань произведений, прежде всего отражен 
духовный опыт аборигенов Севера, этнический идеал наци

ональной культуры. Мифология в прозе малочисленных народов стала также тонким художественным инструментом 
для раскрытия внутренних психологических и социальноисторических конфликтов.
Исследуя общую картину влияния фольклора на становление и развитие национальных литератур, проблему стадиальности духовного развития малочисленных народов 
Севера, А. Пошатаева отмечала, что взаимодействие литературы и фольклора не ограничивалось только проникновением или сознательным заимствованием фольклорных 
тем и сюжетов: особая роль в становлении и развитии лироэпических повестей манси Ю. Шесталова фольклорного 
жанрового прототипа принадлежит «личной песне-судьбе» 
(по определению Б. Мунканчи) [21]. Такого рода песни существовали у многих арктических народов. Они исполнялись как самими, условно говоря, владельцами, так и другими, хотя при этом авторское право оставалось за тем, кому 
текст-мелодия принадлежит.
Обращение А. Пошатаевой к отдельным произведениям юкагира С. Курилова, нанайца Г. Ходжера, чукчи 
Ю. Рытхэу, манси Ю. Шесталова и нивха В. Санги позволило ей сделать вывод, что «сказки, легенды, мифы участвуют в развитии сюжета, способствуя воссозданию в них 
национально-художественного видения мира» [22]. Исследователь впервые на материале литератур народов Севера 
дала «расширенное» толкование «новым качествам» взаимодействия национальной литературы и фольклора, подчеркнув, что «национальная специфическая образность 
народного мышления и фольклорные мотивы становятся 
неотъемлемой частью идейно-художественной системы 
современного литературного произведения с его сложной 
проблематикой и композицией». Труд А. Пошатаевой «Литература народов Севера» был новым шагом в осмыслении роли духовного наследия в литературах малочисленных народов.

Особое место в осмысление литератур малочисленных 
народов Сибири занимают труды А. Ващенко. Сравнительноти  пологическое изучение историко-эпического фольклора и ли тературы североамериканских индейцев позволило литерату роведу исследовать «этнические» литературы 
аборигенов России [23], осмыслить на широком историкогеографическом фо не. Труды А. Пошатаевой и А. Ващенко 
углубили на современном этапе изучения литератур малочисленных народов имеющиеся представления и являются 
принципиально новым шагом в осмыслении роли духовного наследия в литературах малочисленных народов Сибири, 
Севера и Дальнего Востока.
Роль фольклора в структуре национальной прозы нередко ограничивали «поэтической» [24], «образной» [25] и «сюжетной» [26] функциями. В целом обращение к национальной истории и духовному опыту северных народов как к 
базису национального сознания, позволило исследователям 
северной прозы «нащупать» глубинные смысловые пласты ее содержания, определить генезис ее художественных 
форм.
Исследовательский интерес к проблеме фольклора в 
литературе малочисленных народов, как мы выше уже отмечали, определялся изучением категории национального 
в художественном мышлении малочисленных народов Севера. Бытовое и «сказочное» в повествовании некоторые 
исследователи назвали «поэмой патриархального быта», 
тем самым подчеркивая, что национальный колорит — 
лишь «внешняя деталь» национально-художественного 
своеобразия северной прозы. Но «национальный колорит» 
в северной литературе в силу особенностей ее художественного развития и своеобразия стилевых исканий, которые стали предметом изучения Г. Ломидзе, Л. Якименко, 
А. Пошатаевой, Б. Комановского, Д. Романенко, Н. Михайловской, Ю. Шпрыгова, А. Михайлова, М. Собольковой, приобрел особую значимость и глубину как своего рода тра